Марина КАРПИНСКАЯ

«Как победить рак, или «Помогите найти Бураева!..»



 

Вы сейчас держите в руках эту книгу потому что, когда год тому назад тяжело заболела моя любимая Мама, мне пришлось пройти «все круги Ада». А сегодня мне снова светит Солнце – солнце маминой любви и заботы. Моя Мама жива и практически здорова!!! …Это несправедливо, невозможно терять мамочку, когда тебе всего 30 лет, когда мозг, душа не приемлют слово «смерть», оно из другой жизни. Как жить без Мамы? Кто все поймет, простит, поможет? Кто примет? Мне так нужна ее любовь! И совсем не помогает утешительное «все смертны» или «ничто не вечно под луной». Нет! Нет! И нет! Мама должна жить! Мама должна быть!!!

Раньше я много слышала об онкологии, знала о ней несколько больше простого обывателя, и даже писала об этой болезни. Но это жестокое заболевание казалось мне элементом другого, параллельного мира, оно не могло входить в мою реальность. Можно рассуждать, советовать, философствовать о злокачественных новообразованиях. Но только до тех пор, пока это не станет частью твоей жизни. В разгар рабочего весеннего дня по телефону мне сообщили, что у самого родного человека в моей жизни – РАК. Удар был неожиданным, жестким и жестоким. Казалось, что перевернулось небо! Оно стало черным, хотя на улице светило солнце. Возможная скорая потеря близкого человека пугала бесконечной пустотой. Мир перестал быть реальным...

Это просто жуткий сон, вот сейчас проснусь, и все будет по-прежнему. Хорошо и спокойно. Меня снова разбудят первые ласковые лучи солнца и «фьюти-пьють» - щебет любимых домашних птиц – пары попугаев и амадина. А о ночном кошмаре напомнят только слезы на подушке и щеках. Такое уже было раньше... Но это не сон, и солнце не греет, и птицы почему-то молчат! И только боль, и почему-то сжимается сердце а из глаз невольно текут слезы… И было нестерпимое желание разрыдаться во весь голос. Но…

Работа есть работа. Здесь принято «личное оставлять за порогом». Я стойко держалась. Однако от коллег ничего не утаишь, они заметили резкую перемену в моем настроении. Обычно веселая, общительная и смешливая вдруг замкнулась в себе. Одна из сотрудниц осмелилась отвести в сторонку и спросить: «Что случилось? Ты последние дни ходишь сама не своя, а сегодня на тебе просто лица нет». И вот тут меня прорвало…. Впервые за последнее время мне захотелось выговориться, выплакаться, довериться, открыться, потому что устала все держать в себе, быть сильной и гордой, никого не отягощать своими проблемами, устала все решать сама. Устала улыбаться, когда на душе скребут кошки. Я говорила быстро-быстро, как очередь из пулемета вылетали слова, так что знаки препинания можно было расставить только по смыслу.

«Страшно… Я боюсь, я не могу! Нет сил… За что, скажите, за что, почему? Я же не смогу без нее жить! У меня в жизни из близких людей остались только дочка и мамочка… Зачем всѐ, все вещи, это такая ерунда, только бы она жила, видела, слышала, дышала, ходила… Я не могу ничего делать, думать, читать, все одно, только одно - не дай Бог! Я ничего не понимаю, не слышу, что мне говорят, о чем, зачем. Нет! Нет! Нет! Я не хочу этого! Мамочка, я не могу! Все, что угодно, но только не это! Помогите мне хоть кто-нибудь! Спасите, сделайте же что-нибудь. Неужели никто на свете не может мне помочь?!?

Столько людей в мире – миллионы, миллиарды, и никто не может помочь?!! Бред какой-то!!!». Я боялась, что меня прервут, недослушав. Я не знала, как дальше жить, что теперь будет. Неизвестность пугала. Рак – фатальное заболевание и часто отождествляется со скорой кончиной, а больной со злокачественной опухолью считается безнадежным. Я считала, что рак – это смертный приговор. Чуть раньше, чуть позже, но с одним итогом. Самое страшное и обидное в жизни – когда ты всеми фибрами своей души, каждой клеточкой своего тела хочешь помочь человеку и… ничего не можешь сделать.

Но коллега выслушала, поняла, вернула меня в реальный мир и тут же подарила надежду: «В Карпинске живет бывший охотовед Бураев. Слышала, наверное, о таком. Так вот он излечивает практически от всех болезней специальными сборами трав и кореньев, жиров животных».

«Но ведь у Мамы рак, а он не лечится», - усомнилась я.

«Маришечка, солнышко, как раз наоборот. В Интернете я читала, что в прошлом году ему выдали Патент по лечению онкологических больных. А патент – штука серьезная».

Сейчас я понимаю, что это был знак свыше, но в тот момент я не поверила, а потому и не поехала к целителю. Как молитву я твердила: «Господи, если Тебе нужно кого-то забрать из этой жизни, забери лучше меня. Если на ней смертный грех, переложи его на меня, я все выдержу, все вынесу, все преодолею. Только оставь ее жить! Исцели ее, Господи!!!».

Время останавливалось, когда я обращалась к Богу. Час за часом лилась моя бессвязная мольба, нескончаемый поток отчаяния. Не было сил примириться с неизбежным, столь страшным и, казалось, неотвратимым, я была готова к любым мукам и лишениям, только бы мамочка была жива.

Тогда я забыла мудрость: Господи, дай мне силы бороться с тем, с чем можно бороться, дай мне терпение смириться с тем, с чем нельзя бороться и дай мне ума отличить одно от другого… Спустя несколько дней, по долгу службы мне пришлось побывать в редакции газеты «Карпинский рабочий», главный редактор которой Ольга Ивановна БРУЛЕВА не смотря на свою внешнюю холодность человек очень внимательный, чуткий, добрый. Мне кажется, что свет ее души виден далеко-далеко. У нее золотое сердце и открытая улыбка. А мои теплые трепетные чувства к ней ниспосланы откуда-то свыше. Глупо, конечно, но, если верить в реинкарнацию, то в прошлой жизни, как мне кажется, она была или моим родителем или моим ребенком. Я безгранично ее уважаю, ловлю каждое ее слово. Ее мнение для меня вообще непререкаемо. И вот в разговоре с Ольгой Ивановной я, как бы между прочим, спросила, что она знает о лечении рака по способу Бураева. Слово за слово. И вот мы уже договариваемся о встрече втроем.

Мы встретились с Михаилом Эриковичем Бураевым в тот самый момент, когда моей мамочке в Екатеринбурге делали операцию по удалению опухоли. Вы понимаете, конечно, что в этот момент мои тело и душа были в двух измерениях: тело находилось в Карпинске, я, вероятно, о чем-то говорила с Бураевым, а моя исстрадавшаяся душа была там, возле операционного стола и молила Бога о помощи. В действительность меня вернул, вопрос «невпопад», заданный Михаилом Эриковичем, которым он пытался растормошить меня:

«Это не Вас вчера по телевизору показывали как победительницу конкурса «Улыбка года»?

Выражение его лица было настолько серьѐзным, что я решила: перепутал, с кем не бывает.

Но Бураев настаивал: «Да не обманывайте, это ведь Вы были. Я Вас узнал».

Я, на мгновение отключившись от своих мрачных мыслей, судорожно начала перебирать в памяти все свои конкурсы и награды. Позже я поняла, что так своеобразно Михаил Эрикович шутит со всеми, кто к нему обращается. Кто-то понимает его юмор, кто-то нет, но в нѐм заложен глубокий философский смысл.

Дело в том, что мозг человека привык работать на опережение и всегда просчитывает результаты, а так как у него в доступе только информация из прошлого, то он и рисует нам ужасные картины безысходности. Избавиться от них самостоятельно не получится, тут вариант один – нужно срочно переключить сознание. И Михаил Эрикович, сознательно или неосознанно, – обманывает мозг своего пациента или родственника больного, перенося фокус внимания на другую тему. И после этого начинает разговор, как говорится «по душам».

В связи с этим, забегая немного вперед, скажу, что строка из песни «Ни минуты покоя!» для онкобольного должна стать лозунгом. Пусть он крутится по восемнадцать часов в сутки. Пусть больной моет, стирает, варит варенье, ходит по магазинам, учит английский язык, чинит телевизор, пусть делает все, что угодно, но ни секунды не думает о болезни! Пусть постоянно будет в действии, пусть к ночи валится с ног от усталости, чтобы сутки были насыщены действием! Это необходимо, это поможет, потому что укрепляет дух и снимает беспокойство. И запомните: с этой минуты никаких жалостливых взглядов, никаких несчастных интонаций в разговоре – жестче, суровей, требовательнее!

«Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!». Вся правда жизни в этих словах! Только теперь это другая жизнь – борьба за жизнь! Борьба со смертельным, страшным противником! И он будет побежден, как бывал уже побежден не раз!

В общем, шутка в мой адрес тогда удалась. Михаил Эрикович, подробно узнав о маме все, вручил мне разные препараты для лечения на курс 105 дней. Я вернулась домой и, ободренная встречей с этим удивительным человеком, стала ждать возвращения мамы с операции. …С чувством волнения и тревоги я выискивала взглядом родной образ среди нескончаемого, как мне казалось, потока людей, бесконечно медленно выходивших из автобуса.

Наконец, поддерживаемая руками отчима, показалась моя мама. И я, пожалуй, впервые в своей взрослой жизни, не стесняясь своих эмоций и нежности, крепко-крепко прижала ее к себе. А дома нас ожидала новая жизнь. Лечение по методу Михаила Эриковича. Мама принимала все по минутам, с трудом превозмогая физическую слабость и депрессию, где-то в глубине души она, еще молодая 50-летняя женщина, смирилась, и с грустью глядя на нас, говорила:

«На кого я Вас здесь оставлю?…»

«Мамочка, родная, придет время, мы с тобой еще отплясывать будем!» - воодушевляла я ее на выздоровление.

В середине курса лечения «по Бураеву» пришло время возвращаться в Екатеринбург на химиотерапию, ранее назначенную онкологами. «Может быть, отказаться в пользу Бураевского лечения? - советовалась со мной мама, уставшая от медицинских учреждений, – все-таки дома и стены помогают». Но Михаил Эрикович был непоколебим: «Да, в моей практике много случаев, когда пациенты излечивались только фитотерапией. Но я не хочу, и не буду идти в разрез с традиционным лечением».

И мама снова поехала в онкоцентр с направлением на химиотерапию. Ряд серьезных анализов, как то: УЗИ, компьютерная томография и биопсия в немалой степени поразили онкологов. Счастливый голос Мамы в трубке моего телефона: «Мне отменили «химию»! Результаты анализов отличные! Вечером буду дома!», буквально подбросил меня от радости.

На работе незацелованными мною остались разве что те, кто успел спрятаться за дверями кабинетов. Моему счастью не было предела! Ощущение единства с этим прекрасным миром прошло сквозь меня теплой волной, раскинуло руки и вылилось в счастливый клич: «Господи, спасибо Тебе! И Михаилу Эриковичу!»

Воодушевленная результатами лечения я, дрожащими от радостного возбуждения пальцами, набрала заветный номер кудесника, чтобы поделиться своими эмоциями и с просьбой разрешить написать статью в газету про него, про уникальный случай выздоровления мамы. Отчасти – в знак бесконечной благодарности, но в значительной степени для того, чтобы люди знали, что онкология, которой мы все так боимся, излечима!.. Потому что тем, кто болен, нужна, как правило, не только помощь врача, но и совет человека, перенесшего заболевание или на практике столкнувшегося с болезнью, знающего какие-то нюансы, которые не всегда известны врачу. Потому что когда человек заболевает, его окутывают волны ужаса, страха и оцепенения, блокируется способность принимать верные решения. В таком состоянии воля парализована. Страх и эмоции господствуют над рассудком. И очень важно именно в этот момент подарить человеку надежду на выздоровление, показать выход из лабиринта отчаяния, который считался тупиком.

Я написала статью и разослала ее практически во все печатные СМИ Свердловской области… К своему величайшему изумлению и огорчению, я обнаружила, что ее напечатали только в трех газетах. И дело тут отнюдь не в моем журналистском мастерстве и владении пером.

«Материал про травника хороший, но коммерческий. Его оплачивать надо», - объяснял причину один из главных редакторов. Очень жаль, что современная журналистика в условиях жесткой рыночной конкуренции загнана в такие рамки, что пухлость собственного кошелька превалирует над интересами читателей, для которых, кстати, она и работает, благодаря которым она и держится на плаву.

В процессе написания этой книги мне довелось общаться с великим множеством самых разных пациентов Бураева и все без исключения в один голос утверждали, что узнали о загадочном травнике от знакомых, друзей, родственников, коллег… И очень мало из средств массовой информации! И это при том, что эффективность методики опробована научными исследованиями, прошла медицинскую экспертизу и подтверждена патентом. Согласитесь, гораздо лучше узнать достоверную информацию, так сказать, из первых рук. Не со слухов, ни от кого-то, а со страниц лучшего друга семьи – любимой газеты!

Почему я, как автор статьи, должна платить из своего кармана за статью, над которой сама же корпела несколько часов?!? За статью о том, что один человек спас другого от неминуемой смерти… Абсурд!!! Если следовать непонятной мне логике главных редакторов, почему тогда печатные СМИ не считают коммерческим материалом, в котором, к примеру, рассказывается о геройских поступках пожарников, спасших несколько жизней?..

Пути в этих историях разные. Финал один – спасение человеческой жизни. Но сей факт не сломил меня. Напротив. В совокупности с моим желанием поделиться с миром своим открытием, что рак не всесилен, я обратилась к Михаилу Эриковичу с предложением написать о нем и его способе маленькую книгу-брошюру.

«Ну, что Вы… Какой из меня герой? Просто занимаюсь любимым делом, делом, которое хорошо знаю. Просто помогаю людям».

Все у него просто. Просто помогает людям. Просто дарит им здоровье. Просто вырывает их жизни из цепких клешней смерти. Для него это также естественно, как для нас с Вами – дышать. Его сознание устроено таким образом. И по-другому он не умеет. Он просто уверен, что рожден для того, чтобы спасать людей, дарить им радость выздоровления, надежду на светлое будущее в кругу любящих людей и веру в хороших, порядочных, которых сейчас, как говорится, днем с огнем не найдешь… Много ли сегодня найдется тех, кто по доброте душевной живет для людей и ради них? Все живут только для себя. В лучшем случае – для родителей, детей, внуков. Кому интересна судьба малознакомого человека? Самому бы выжить. «Жизнь такая», - находим мы себе жалкое оправдание. А Бураев не обвиняет жизнь, не обвиняет события. Он живет и помогает другим жить и быть здоровыми. Таково его предназначение в этой жизни – быть целителем.

Именно поэтому вокруг него, не смотря на специфику работы, всегда, в любую погоду светит солнце. Солнце добра, улыбок, шуток и нескончаемой людской благодарности. Мне все-таки удалось убедить Михаила Эриковича, и я приступила к работе над книгой. Я как будто вошла в другой мир, мир страданий, доброты и человечности. Я начала сомневаться в своем прежнем взгляде на жизнь и людей. Она, наша жизнь, сложнее, многограннее, глубже и выше, так же, как и люди. Кто-то однажды сказал: «Если ты спасешь человека – ты будешь любить его как брата…» Я бы добавила: ты навсегда, до конца своих дней энергетически будешь соединен с ним невидимой глазу нитью. Поэтому многие из пациентов Бураева стали его лучшими друзьями.

В процессе работы над книгой мне посчастливилось познакомиться с его многочисленными пациентами. С одними я разговаривала по телефону, с другими встречалась в центре «Диана», а к некоторым из тех, кто стал Михаилу Эриковичу другом, мы ездили в гости. Истории счастливого выздоровления были самыми разными и необычными, порой, не поддавались объяснению, не укладывались в сознании. Как сказал один из медиков: «Я не знаю как. Ну, не знаю. Но это (лечение по Бураеву – прим. авт.) работает».

Естественно, не все наши встречи вошли в книгу. Да и читателю было бы трудно. В мои планы не входило писать эпопею «Война и мир», хотя, все с чем я познакомилась было войной с болезнью и счастливый мир, открывающийся человеку. Который по воле судьбы смотрел в глаза смерти, но увидел «свет в конце тоннеля» и солнце жизни благодаря главному герою, подарившему радость жизни и мне. Реальные истории выздоровления даже самых безнадежных больных, вошедшие в книгу, дают мощный толчок к жизни, такой взлет счастья, такой подъем желания жить, - что человек действительно может выжить. И должен выжить. И, как показывает практика, выживает…

Общаясь с Бураевым и его пациентами, я начала думать: «А что мы, здоровые люди, делаем для того, чтобы оставаться такими же долгие 100 лет, отмеренные нам Богом?» Всем известно, что болезнь легче предупредить, чем вылечить, особенно, если речь идет о злокачественной опухоли. И задумываться над этим мы должны не тогда, когда врач выносит свой вердикт. Много раньше. Один из самых простых и доступных методов профилактики – регулярное употребление в своем рационе травяных чаев. Они бывают разными эти чаи, посоветовавшись с участковым врачом, можно целенаправленно выбрать травяной сбор, который нужен вам. С древнейших времен растения были не только источником питания, но и использовались как лекарства. К тому же приготовленные из трав настои, отвары, сборы практически не дают побочных эффектов, в отличие от ряда фармакологических препаратов. Многие растения богаты полезными веществами, которые помогают при многих заболеваниях. Организм человека обладает значительной самоисцеляющей силой. Ему нужно только помогать сохранить баланс нужных веществ, которые с великой щедростью дарит нам окружающая Природа. А уж организм сам выберет то, что ему в данный момент необходимо. Но есть одно «НО». Фитотерапия – это не пустяки, как может показаться на первый взгляд. Не нужно относиться к лекарственным травам с излишней легкостью. Еще Гиппократ сказал: «Все есть лекарство и все есть яд. Доза определяет...» …

9 августа у мамы был День рождения. Я решила устроить маленький сюрприз. В тайне от всех я пригласила на праздник нашего спасителя Михаила Эриковича с супругой Галиной Петровной. Мой сюрприз возымел успех! Уже через полчаса после встречи, все сидящие за столом, не знакомые до этого дня, заливисто тянули: «Не могу я тебе в день рождения дорогие подарки дарить», «Где ж ты моя, черноглазая, где? В Вологде-где-где-где, в Вологде-где-где», «Опять от меня сбежала последняя электричка»…

Апофеозом вечера стали дружные пляски – а-ля два притопа три прихлопа под заводную «Хмуриться не надо, Лада. Для меня твой смех – награда, Лада!» Я наблюдала за весельем со стороны и, счастливо улыбаясь, думала: я же говорила тебе, Мамочка, что придет время, и мы с тобой еще отплясывать будем… В эти минуты мне казалось, что удивительно добрая и дружная семья Бураевых стала моей второй семьей. Жизнерадостная и доброжелательная, по-матерински заботливая Галина Петровна, по-братски относящийся ко мне их сын Антон, на которого можно положиться в трудную минуту, и Михаил Эрикович, оградивший меня с дочкой от большой беды. Я бесконечно благодарна им всем. Такая вот история со счастливым концом…

И началом новой книги, которую Вы держите в своих руках…

Скачать книгу можно здесь